"Ришелье" прибыл в Дакар 23 июня. Предполагалось, что для наладки орудий ГК и подготовки СК для автоматического огня потребуется всего 10 дней работы. Через 15-20 дней 152-мм артиллерия могла бы действовать с упрощенным управлением стрельбой, но при условии, если подвезут снаряды. В это время в Дакаре находился английский авианосец "Гермес", командир которого немедленно посетил "Ришелье" и попытался убедить французов направиться во Фритаун (Сьерра-Леоне). Политическая обстановка в Дакаре в связи с ожидавшимся подписанием перемирия с немцами была неопределенной, поэтому губернатор своей властью приказал всем французским кораблям в гавани следовать в Касабланку (Марокко) или Порт-Этьен. 25 июня "Ришелье" вышел из Дакара и 20-узловым ходом направился в Касабланку. Но у самой базы в ответ на полагающийся в таких случаях запрос о разрешении войти командиру корабля передали приказ главнокомандующего флотом адмирала Дарлана вернуться в Дакар. На следующий день у Порт-Этьена английский крейсер "Дорсетшир" обнаружил "Ришелье" и начал слежение за ним. Около полуночи 27 июня корабли разошлись и днем французский линкор снова бросил якорь на дакарском рейде.

3 июля англичане предъявили французским силам в Африке ультиматум, оставшийся без ответа. Всем французским кораблям был отдан приказ открывать огонь в ответ на обстрел со стороны англичан. Главнокомандующий во французской Западной Африке адмирал Плансон отказался вступить в переговоры и заявил, что в случае приближения английских кораблей к Дакару он прикажет открыть по ним огонь.

Боевое крещение

"Ришелье" стоял на якоре примерно на полпути между лежащим у входа во внутреннюю гавань Дакара островом Гори и внешним молом, поскольку опасались, что из глубины гавани линкор не сможет быстро выйти в случае необходимости. Для его защиты вокруг на якорях поставили пять транспортов и противоторпедные сети. Но ночью 7 июля катер с "Гермеса", проскользнув через боновое заграждение, сбросил поблизости от "Ришелье" шесть глубинных бомб и ушел незамеченным. Беспечных французов спасло только то, что из-за небольшой глубины (15,4 м) бомбы не взорвались.

В 5 часов утра 8 июля экипаж корабля готовился к съемке с якоря, чтобы выйти на внешний рейд и там ждать прояснения обстановки. Внезапно линкор с левого борта атаковали 6 торпедоносцев "Суордфиш", поднятых с палубы "Гермеса". Атака была настолько неожиданной, что ни одного из этих тихоходных бипланов сбить не удалось. Хотя англичане не добились прямых попаданий, одна из торпед с магнитным взрывателем и 202-кг зарядом ТНТ, установленная на глубину хода 11,5 м, прошла под кормой линкора (осадка "Ришелье" равнялась 10,4 м) и взорвалась с правого борта между внешним и внутренним гребными валами. Так и не удалось установить, взорвалась ли торпеда от срабатывания взрывателя или же она попала в одну из сброшенных ночью глубинных бомб. Бомба (или бомбы) также могли просто сдетонировать. Взрыв получился очень сильным: корабль буквально подбросило на якорях и по всему корпусу прошло мощное сотрясение. Официальное французское сообщение гласило, что "в корабль попала одна или две торпеды", и это уже само по себе подчеркивало слишком большую для одной торпеды силу взрыва. Высказывалась также гипотеза, что малая глубина рейда (15 м) послужила причиной воздействия на корабль отраженной волны. Имеются данные, свидетельствующие о проходе по кораблю волны биений, поскольку вышли из строя электромоторы, антенны и дальномеры, находившиеся на значительном расстоянии от точки взрыва. При осмотре корабля установили следующие повреждения:

– киль сильно погнут на длине 25 м, обшивка днища и правого борта значительно деформирована;

– внешний край верхушки топливной цистерны (отсек "Р") вогнут на такой же длине;

– произошла деформация конструктивных элементов промежуточной продольной переборки в этом отсеке (к 10 июля это привело к просачиванию нефти в жилые помещения и 37-мм погреба на 3-й палубе; некоторое количество топлива через поврежденную прокладку в переборке проникло в шахту валов правого борта в отсеке "О"; нефть протекла также в кабельные тоннели, 152-мм погреб левого борта и кормовое отделение турбогенераторов);

Сечение по 43-му шпангоуту (вид в нос)

Развертка пробоины (размеры в метрах)

Диаграмма затоплений под 2-й платформой

Диаграмма затоплении над 2-й платформой

– смещение дейдвудной трубы гребного вала и разлом ахтерштевня, что привело к серьезному перекосу внутреннего вала правого борта;

– несущая конструкция литого кронштейна вала повреждена в продольном и поперечном направлениях;

– в нескольких местах погнута и разорвана обшивка, что привело к небольшой течи в кормовые отсеки; особенно сильно разорвана и загнута внутрь обшивка в районе взрыва;

– в зоне сильной деформации обшивки затопило две главные нефтецистерны, которые оказались пустыми из-за стоянки корабля в базе;

– несколько деформировало барбеты бортовых 152- мм башен;

– вышли из строя электромоторы башен ГК и рулевого устройства;

– сорвана главная радиоантенна;

– вышли из строя главный директор на носовой надстройке и два директора 152-мм орудий;

– нарушились зазоры в турбинах, что требовало их полного осмотра, проверки и повторной регулировки; -разрушены вентиляционные установки, а вентиляторы сорваны с фундаментов.

Внутренний вал правого борта совсем не проворачивался, а внешний – с большим трудом. Положение осложнялось и тем, что помещения в водонепроницаемых отсеках "Р" и "О" затопило водой и нефтью, а откачка этой смеси была делом нелегким. Дифферент на корму составил 0,6 м, а руль можно было перекладывать только вручную.

Как же не везло французскому флоту с глубинными бомбами! 3 июля в средиземноморской базе Мерс- эль-Кебир детонация глубинных бомб после взрыва английского снаряда оторвала корму лидеру "Могадор". 6 июля там же торпеда с самолета "Суордфиш" попала в затонувший у борта "Дюнкерка" сторожевик "Тер Нёв", вызвав детонацию 42 глубинных бомб, отчего "Дюнкерк" чуть было не погиб. И теперь вот "Ришелье".

Поступление воды продолжалось еще двое суток и корабль оседал все глубже. Аварийный ремонт закончили только 10 июля, когда поступление воды и нефти во внутренние отсеки прекратилось. Наибольшие опасения вызывали повреждения в районе ахтерштевня и дейдвуда внутреннего правого вала. Хотя вал не был сломан, его сильно погнуло в районе отсека "Р". Все французские верфи в Европе и Африке, способные произвести ремонт таких повреждений, находились под немецким или английским контролем, что в данной ситуации для французов было одинаково плохо. Попытка прорваться в базы Средиземноморья через блокируемый англичанами Гибралтарский пролив со 100%-й вероятностью означала бой с их флотом. Для еле управляемого корабля, способного развить только 20-узловую скорость, этот бой, скорее всего, закончился бы плачевно.

Когда во французском Адмиралтействе получили сообщение о повреждениях "Ришелье", там поняли, что корабль покинуть Дакар не сможет. Пришлось производить временный ремонт на месте. Для ограничения новых повреждений валов и ахтерштевня на корпусе у места взрыва установили деревянный кессон. Затопленные отсеки, не имевшие поврежденной обшивки, загерметизировали и осушили. Поскольку сохранялась опасность повторного нападения на базу, линкор продолжали готовить к бою. Хотя его орудия после ухода из Бреста еще не были полностью доведены и проверены, они стали существенным дополнением к береговым батареям Дакара. "Ришелье" перевели к набережной и, помня печальный опыт Мерс-эль-Кебира, развернули носом в сторону моря. Серьезную проблему представляла нехватка зарядов, которых из Бреста захватили всего на 48 выстрелов. Но в течение трех месяцев Управлению морской артиллерии удалось доставить в Дакар недостающие заряды со "Страсбурга". И сделали это как раз вовремя…